Подушки в резиновых наволочках

Как мне недавно заявил мой сосед по койке, у меня очень насыщенная жизнь. Он занят исключительно работой, а все приключения достаются на мое заднее место. Потому что на переднее, то есть голову, раздают кое-что получше. 

Ты пишешь для кого-то, до кого возможно хочешь достучаться, но рассказать в лицо тяжело, поэтому семейный сайт - я обращаюсь больше к своей семье и через них к остальному миру, но пишу для них. Я очень не люблю жаловаться. Хотя мои разговоры с людьми последнее время могут напоминать непрерывный поток оных, на самом деле просто в моей жизни больше ничего не происходит и мне тяжело придумать забавные темы для светской беседы.

Депрессивная клиника, конечно, не место для позитивных мыслей и размышлений, но как ни странно именно эти ощущения  она у меня и вызвала. Просто хочется жить, видя и понимая все вокруг. Твой мир кажется сразу таким здоровым и цветующим, что хочется петь. Сначала. Потом понимаешь, что разбитое склеивать долго и мучительно, а иногда и невозможно.

Немного похоже на клинику для лечения от разных зависимостей. Трудовая терапия, обязательность социальных контактов с сокамерниками, регулярные коллективные посиделки, где все молчат, прогулки под присмотром медсестер и медбратьев, обыск вещей на предмет колящих и режущих предметов, а также контроль по ночам каждые два часа. Правда, у каждого отдельная камера с туалетом и душем, дверь в которую закрыть нельзя. Насильственное придумывание себе трудовой или творческой деятельности на поверку оказывается самым тяжелым. Шестидесятилетние мусульмане мужчины раскрашивают картинки или шьют зайчиков. Я выбрала самый пассивный - читать. Оказалось, что  можно. Главное - быть в социуме депрессивных под руководством массовика-затейника.

На трапезах обязательно присутствие обслуживающего и надзирающего персонала, который контролирует количество съеденной пищи. Завтраки и обеды накрываются пациентами по-домашнему. На стол вываливается все что есть на кухне: обычно белый и черный хлеб, различные виды пасты, мясная и сырная нарезка, кофе, чай. Самым унизительным для меня было принятие медикаментов, потому что медперсонал просто заглядывал в рот и проверял, проглотила ли я лекарство.  Так было со всеми пациентами, стандартная процедура, но почему то меня это очень задело.

Отделение закрытое, но за примерное поведение выпускают на выходные. Учитывая, что средний срок пребывания в клинике 4 месяца, а у некоторых 8-9 месяцев, заслужить каникулы дома очень хочется. Для этого надо отказаться от суицидальных мыслей. Расписание дня достаточно простое, но построено с расчетом на то, что пациент не должен надолго оставаться с собой наедине и большая часть мероприятий занимает людей делами, далекими от интеллектуальных. Мозги надо выключить. Подъем в семь часов, в восемь  - завтрак, в девять - поделки. Все сидят в одной комнате под наблюдением специально обученного человека и занимаются рисованием, вышиванием, чтением, вязанием, настольными играми, кроссвордами, В общем, каждому по способностям. Большая часть пациентов разукрашивала наштампованные рисунки, ну как разукрашки для маленьких, но немного посложнее. С перерывами на чай в 10 и 11 часов развлечения длились до пол двенадцатого, потом дается час на отдых, когда ты можешь побыть один в комнате, но при этом подчеркивается, что поощеряется пребывание в общей гостинной. То есть при следующем разговоре с врачом, он может у тебя спросить, а почему ты так часто оставался в комнате? Полдвенадцатого - обед, потом опять перерыв до двух, после чего коллективные рисовалки до полчетвертого. А дальше самое интересное. В принципе, делать нечего до 5 часов, до ужина, но каждые полчаса тебя выдергивают из комнаты на чаепития, а после ужина с семи часов ты просто обязан присутствовать в общей гостиной до девяти часов. Самые мучительные два часа. Все сидят и молчат, погруженные в свои невеселые мысли. Телевизор включен на каком-то занудном канале, а медсестры и медбратья пытаются разговорить отдельных пациентов. И от этого графика нельзя отступать. Для того, чтобы остаться в своей комнате у тебя должна быть очень серьезная причина. Например, ты сорвался и рыдаешь без перерыва, ты просто не можешь физически находиться в одной комнате с кучей людей, ты не в состоянии ничего делать, даже разукрашивать. Если ты нарушаешь правила и не принимаешь лекарства, то идешь на выход без разговоров. Но надо сказать, что очередь в эту клинику длиной в несколько месяцев. У них не бывает свободных мест.

90 % пациентов - одинокие люди старше 40 лет. Наверное, наступает момент, какая-то граница, за которой каждый из нас видит черную бесконечную дыру, а когда ты один, то визуальный ряд получается невеселым. Хотя от этого не застрахован никто. Я тоже раньше думала, что депрессия и не болезнь совсем. Только от нее в мире умирает людей больше, чем от других психических заболеваний вместе взятых. 

Я не знаю, насколько помогает пребывание в подобном месте, но оно сохраняет некоторым жизнь, а это уже немало. Без лекарств подобные техники не работают, как мне кажется. Писать про медикаменты я не буду. Мне они помогли, но без них я чувствую себя на пару тонн легче.

Первая моя больница была обычной. Просто госпиталь широкого профиля, где я попала в отделение для людей с заболеваниями желудка. Замечательная фраза медсестры, сказанная моему мужу: если человек лежит в больнице, то совсем не обязательно, что он лечится. Я с ней в принципе согласна. Действительно, после пары стандартных обследований, которые ничего не показали, врачи начинают глушить проблему лекарствами вместо проявления фантазии и поисков дальше. Пациент чувствует себя лучше и спокойнее, поскольку ему объясняют, что сделали все что можно и нельзя. И его выписывают счастливым ...  до следующего раза. Я не решусь высказывать мнение о всей голландской медицине, поскольку мне попадались и приятные исключения.  Мышление по шаблону, попытки подогнать готовый диагноз под жалобы,  отсутствие способности мыслить нестандартно, собственно, все это синонимы одной проблемы.

Я лежала в палате с тремя мужчинами, одному из которых 93 года и у меня язык не поворачивается назвать его стариком. Он говорил на старом голландском, который я с трудом понимала из-за плохой артикуляции. Он овдовел 11 лет назад и с тех пор, по его словам, все больше и больше скучает по своей жене. После его признания меня охватила такая волна тоски и ужаса, когда я представила себе потерю половину себя, что мои мысли о самоубийстве стали  мелкими и ненужными. Ты в ответе за других, хочешь ты этого или нет, и не можешь причинять такую боль любимому человеку. Жизнь стоит того, чтобы за нее бороться. Банальность, но  слабость и боль сделали меня такой эмоциональной, а может мне просто нужно было уцепиться за какой-то предлог, чтобы прогнать тоску и безысходность. На прощание мой хороший знакомый обещал думать обо мне. Мне показалось, что ангел с небес погладил меня по голове и я сразу поверила в то, что это правда. Я не умею молиться, но как умею буду просить Высшую Силу за него.  Его спина прямее чем моя, а перед каждым часом посещения он переодевался в брюки и рубашку,  чтобы выглядеть достойно для общения со своими детьми. Несмотря на свое самочувствие, в сравнении с нами молодыми, выглядел он просто образцом здоровья и благополучия. 

Пожалуй, самое главное изменение происходит не в теле, а в голове. С пониманием проблем приходит понимание и признание себя и, наконец-то, меняется отношение к себе. Ты у себя становишься главным, только так можно выжить. Доказывать что-то надо только себе, при этом оставаясь человеком с нормальным кодексом поведения. Каждый сам для себя решает, что нормально. Жертвенность не в моде.

А может я просто устала изображать героиню романа, которая сквозь бури и грозы в ластах пытается забраться на самую высокую гору с улыбкой на лице для окружающей публики. Твои мысли и чувства, какими бы они не были, делают тебя целой и скрывать, прятать их глупо и бесполезно. Ныть и жаловаться на дождь, сетуя о забытом дома зонте, присуще людям. Но даже на солнце есть пятна и иногда нужно поплакаться. Даже нужно, но не превращать это в стиль жизни. Смысл в том, чтобы просто жить, давать и брать, но не лгать самому себе. Это рано или поздно выльется или в невроз, или в разбитую жизнь. Я не претендую на роль моралиста, и я не знаю, можно и нужно ли лгать другим. Каждый решает сам.

В больнице привыкаешь к мысле, что мир крутиться вокруг тебя. Голландцы изумительно умеют создать и поддерживать подобные ощущения в пациентах. Постоянные вопросы из серии принести-подать, социальные разговоры о семье, готовность помочь во всем, постоянные напоминания об их нахождении именно здесь и в эту минуту исключительно для помощи тебе любимой и ненаглядной. Я не хочу критиковать, но слова для меня никогда много не значили. Странное, наверное, признание для человека, разоряющегося мыслями на весь мир. Врач, как и представитель любой другой профессии, может быть врачом, а может быть ремесленником. Полное отсутствие ответственности за свои деяния часто делает из врача ремесленника. 

Я не собираюсь размышлять о проблемах голландского здравоохранения. Они есть, как в любой стране, но опыт у каждого свой. Я иду до сих пор иду пу тернистому пути сквозь тернии голландской медицины и мой багаж наполняется кучей забавных и не очень историй. Ну что можно еще сказать? Как то мы все выживаем? А может так и надо, иначе мы не будем ценить наши маленькие достижения и врачи будут все заслуги приписывать себя. А так нас держут в тонусе, заставляют шевелить мозгами и прежде чем выполнить очередное предписание врача мы занимаемся полномасштабным изучением предложенного метода и только потом решаем, а стоит ли? Так что жизнь продолжает быть напряженной и болеть просто некогда!

 

июль 2012

 

 

Комментарии

Спасибо, заставляет задуматься

Вот это действительно нужно читать!
 
---------------------------------------------------------
Настоящий колледж тупых программистов существует в Беларуси!!!

Я думаю, что Вы ошибаетесь. Могу отстоять свою позицию. Пишите мне в PM, обсудим.

-----
Творожный торт